Мережа — это конусообразная ловушка из прутьев. Минога заходит в эту клеть через небольшое отверстие, а обратно уже выбраться не может. Сегодня мережи делают из капроновой сети. Пойманную рыбу раньше ссыпали из мереж в тяжелый деревянный ящик, через две дыры в его стенках продевали кол и вот так через плечо поднимали живой шевелящийся груз на высокий берег. Доставка миног в наши дни тоже частично модернизирована: ящик стал алюминиевым — такой легче и вмещает до 28 килограммов рыбы, вдвое больше, чем деревянный.

Но в остальном историческая технология промысла совершенно не изменилась. 

Каждое лето через запруду, примерно в километре от устья, рыбаки сооружают мостки из еловых досок — закол. Мастерят конструкцию целый месяц и без единого гвоздя! Сначала 16–килограммовым молотом (его называют "куркис") забивают в дно деревянные столбики, потом к ним проволокой крепят мостки шириной в одну доску.

Строение шаткое, но вес рыбака и сильное течение выдерживает. А вот наводнение и ледовую шугу — нет, осенью напором воды и ветра все заколы уносит в море, поэтому каждый новый сезон плотницкие работы надо начинать по–новой. 

Когда все готово, на закол устанавливают несколько десятков мереж. Маленькие мережи ставят на ночь и вынимают на рассвете Заколежедневно, прямо с мостков. Большие мережи–хранилища проверяют с лодки и делают это реже. Рыба в ловушках спокойно может жить целый месяц. Путина идет, пока реку не скует толстый лед. А пока он тонкий, приходится ломом разбивать полыньи, чтобы вытащить мережи. Ловить миногу можно до 1 февраля, но обычно уже в январе река замерзает и миножий сезон заканчивается.

В удачные дни, признался Александр, когда мережи полны миноги, дневная выручка за сданную рыбу порой доходит до тысячи латов. Но бывает, что в ночном улове всего с десяток штук. Вот и 5 августа, когда мы с участниками международного фестиваля Baltic Breeze 2011 в Салацгриве приехали на закол Александра в расчете полакомиться деликатесом, хозяин развел руками — за пять дней в мережи попалось всего полтора десятка некрупных экземпляров. На ужин для тридцати гостей явно маловато. "Жарко, в такие дни минога лежит на дне, — оправдывался Александр. — Она становится активной, когда температура опускается до 10 градусов. Вообще создание капризное. Сильный ветер, шторм для миноги наилучшая погода, а первый снег и ясную погоду она не любит", — поведал рыбак. Он рассказал нам много интересного и о повадках, и о биологических особенностях этого вида. Выше я называла миногу рыбой — по привычке, а ведь это неправильно. Минога, оказывается, — паразит! В народе ее называют круглоротиком, потому что своим круглым ртом–присоской она присасывается к разным поверхностям. Александр взял в руки извивающуюся тварь и бесстрашно протянул ей свой палец. Скользкий вьюн мигом присосался к коже.

Интересно, что в младенческом возрасте (а точнее, до 4–5 лет) минога абсолютно безобидна для речных обитателей. Роют себе песок и ил на дне такие червячки размером с пиявок, никого не трогают. А вот потом подрастают, уходят в море и там проявляют свою паразитарную сущность. Присасываются к рыбам и высасывают у них внутренности! Просто какой–то подводный ужасник!

Бытует представление, что миноги питаются падалью. Многие по этой причине брезгуют ее есть. Александр развеял расхожий предрассудок. "Когда минога возвращается с моря обратно в реку для спаривания и нереста, у нее зарастает пищеварительный тракт, и она вообще уже больше ничем не питается. И если кто–то вам рассказывает, что лично видел, как минога присосалась к трупу рыбы или кошки в реке, то она их не ест, а просто таким способом удерживается в потоке воды". 

Как всякий паразит, минога необыкновенно живуча. Если ее положить в холодильник, то она и через неделю будет живой — без воды! 

Коммерческой стабильности, как мы поняли из рассказов рыбака, в этом промысле нет. Здесь, как и в сельском хозяйстве, все зависит от погодных условий. 

Беда, если сильный ветер нагонит волну, особенно в начале осени, разрушит и унесет закол, утащит в море мережи. Тогда убытки большие, ведь маленькая мережа на заказ стоит 45 латов. Правда, Александр делает их сам, только материал закупает. Но ведь и пиломатериал для мостков обходится недешево.

СалацаВ 2001 году шальной ветер на Салаце достигал скорости 90 метров в секунду, он порушил закол и унес у Александра рыбацких снастей сразу на 2000 латов. А если буря разразилась, когда уже ударили первые морозы, то восстанавливать закол смысла нет. Тогда сезон завершается досрочно. И это опять убытки. А ведь за удовольствие добывать речной деликатес нужно заплатить государству налог на природные ресурсы — 1000 латов в год.

Сам Александр уловом не торгует — сдает оптом перерабатывающим фирмам. Закупочная цена колеблется от 3,5 до 8 латов в зависимости от сезона и рыночной конъюнктуры.

В заключение Александр пригласил нас в свою будочку и показал видеофильм о ловле миноги в разные времена года. Съемки сделаны в 2003 году, когда еще был жив отец Александра. В последний раз вместе они проверяли мережи накануне Рождества. Ночью при свете фонарей долбили лед и голыми руками вытаскивали из дымящейся ледяной воды сетки. Два с половиной часа тяжелой работы на морозе в 27 градусов, а результат был весьма скромным — всего 28 миножин.

Особо впечатлили меня кадры шторма на Салаце — невзирая на крутые волны, которые швыряли лодку так и эдак, отважные рыбаки пытались вытащить снасти, чтобы спасти хотя бы часть мереж.

В общем, чтобы получить нежный деликатес, нужно иметь крепкие руки и твердый характер. Такие, как у потомственного рыбака Александра Розенштейна. Приятного аппетита, гурманы!